Особый способ
забраться в Первопредка – надеть его маску.
Маски и фигурки размещают в сакральных частях жилища — в
«красном углу», где стоят ящички-реликварии с прахом и золой
умерших предков. Резчики масок — не просто ремесленники, а
мудрецы и колдуны, творящие образ Бога-Предка. Обычно они
изображают голову преувеличенно большой и «полумертвой», а
тело — упрощенным.
То, что посмертная маска и культ Предков оказали влияние на
развитие портретной скульптуры, я узнал из публикации
антрополога Дмитрия Пежемского. После чего взял красивую
книгу Ан.А. Громыко «Маски и скульптура Тропической Африки»
(М, «Искусство», 1985) и стал изучать ее новыми глазами.
Автор, который собаку съел на тайных обществах и магической
подоплеке искусства, начинает разговор так: «Африканское
искусство в значительной мере является отражением
многовековой борьбы народов Африки за свободу,
независимость, социальную справедливость…» Таковы были
правила, и Анатолий, сами понимаете, Андреевич, не мог им не
следовать. Только через десять страниц, очень осторожно он
сообщает о сути: «В сознании безраздельно господствовала
религия. … Дух умерших предков материализуется в скульптурах
и масках». Африканские маски, по мнению Громыко, не просто
предмет искусства, а окна в другой мир, позволяющие общаться
с предками, а при их помощи — уже с «высшей силой».
Вот что за сила в маске! Под ней человек хоть на минуту
становится Предком, получает частицу его силы. Так сказать,
еще один способ «забраться в Предка». Есть такой фильм:
скромный клерк находит старинную маску, надевает ее и
превращается в шута, феерического и могущественного,
поскольку в него вселяется сам бог Керри, то есть Локи.
Кто из нас не ощущал подобной метаморфозы, когда сумел
переодеть, перелицевать себя? Здесь не только удовольствие,
но и некая тайна, волшебство и даже страх. Я помню, читал у
Рильке, как Мальте Лауридс Бригге, ребенком, забрался в
гардеробную, стал примерять старинные одежды, и вдруг
добрался до масок: «Лицо, которое я надел, странно пахло
пустотой…» То, что он увидел в зеркале, сначала восхитило
его, но потом… «Я смотрел на огромного жуткого незнакомца, и
мне невыносимо показалось остаться с ним один на один. И не
успел я это подумать, случилось самое страшное: я совершенно
престал себя сознавать, я просто исчез». А вот Кобо Абэ:
«Надев ящик, я превратился в псевдосебя, не являющегося мною
самим…»
МАСКАРАД
Испокон веков люди затевают маскарад не просто, чтобы
повеселиться. Это сложный обманный ритуал, задача которого,
во-первых, перевоплотиться в это самое божество или хотя бы
его наместника: Зверя, Предка, Мертвеца. А во-вторых —
скрыться от всевидящих глаз божества, убедить его, что ты
исчез или умер, чем и ушел от наказания.
Маскарад - обязательный элемент ритуалов тайных
военно-мистических обществ, которыми так богата Африка.
Интересно, что есть как мужские общества (например, Поро),
так и женские (Санде, Бунду), у каждого — свои боги и
предки. И свои маски, которые одевают во время обрядов
инициации, праздников. Исполнять образ Бога-Предка на
празднике — большая ответственность. Если танцор оступится и
упадет — его казнят. Но все искупает восторг зрителей,
который достигает пика, когда маска сбрасывается: вместо
грозного духа, зрители видят милые черты соплеменника. Таким
танцором-жрецом был, кстати, Педро Аршанжо из книги Жоржи
Амаду «Лавка Чудес».
НОВЫЕ ВЛАДЕЛЬЦЫ МАСКАРАДА
У последователей новой религии, монотеизма, маскарад
считался грехом, языческим непотребством. Если запретить эти
праздники не удавалось, религия их присваивала,
облагораживая и толкуя на свой лад.
Осенний Урожай, когда почитают всякую нечисть из Нижнего
мира, обряжаясь в бесов, мумий и мертвецов, превратился в
«День всех святых» (вот уж от святых отбоя нет!).
Зимний Солнцеворот, когда медведь переворачивается на другой
бок, а люди гадают, колдуют, надевают звериные маски, ездят
на чёрте, пьют водку, а к ним приходят большой красный
старик Карачун и змей Бадняк, когда рождается Коляда, и
тусклый день начинает прибывать по минуте — в это время
встречают некое «рождество Христово».
Был и летний маскарад - в буйство плоти, когда «маской»
становилась разнузданная обнаженность, но и рядились и во
всякую нежить: водяных, русалок, леших, учиняли бесовское
пение и скакание, а земля кипела такой сексуальной энергией,
что даже папоротник расцветал. Этому массовому мероприятию
работники идеологического фронта присвоили имя
Михаила Ивановича Калинина Иоанна Крестителя.
Впрочем, это секрет. Никому не говорите.