Географическое положение и границы. Положение
между Северной и Южной Америками и переходный характер природных
условий. Особенности природы, связанные с положением в тропических
широтах и в зоне активных тектонических движений. Роль вулканизма и
сейсмической неустойчивости в регионе. Карибское море, его влияние на
формирование природы океана. Экологическая угроза этому бассейну в связи
с его интенсивным использованием.
Перешеек. Расчлененность рельефа и активный вулканизм как результат
дифференцированных неотектонических и современных движений. Роль
орографической структуры в распределении атмосферных осадков и режиме их
выпадения, жаркий влажный климат региона, развитие водной сети и
богатого органического мира, близкого к южноамериканскому. Использование
агроклиматических и земельных ресурсов, связанные с этим экологические
проблемы. Роль военных действий в деградации природы региона.
Острова. Генетические типы островной суши региона. Влияние пассатной
циркуляции и рельефа островов на формирование климатических
особенностей. Тропические ураганы, их последствия. Островные черты
органического мира. Большая степень антропогенной измененности природы
островов.
Страны Центральной Америки и Карибского бассейна - Антигуа и Барбуда,
Аруба, Багамские острова, Барбадос, Белиз, Гаити, Гватемала, Гондурас,
Гренада, Доминика, Доминиканская республика, Каймановы острова,
Коста-Рика, Куба, Мексика, Монтсеррат, Никарагуа, Панама, Сальвадор,
Сент-Винсент и Гренадины, Сент-Кенттс и Невис, Сент-Люсия, Тринидат и
Тобаго, Ямайка
Месоамериканский ареал является
своего рода американским эквивалентом западноазиатского региона, где в древности
находились могущественные государства: Вавилония, Ассирия и Финикия. В прошлом в
Месоамерике также процветали многие передовые цивилизации (тольтеков, ольмеков,
сапотеков, миштеков и т.д.), среди которых наиболее примечательными являются
цивилизации майя и ацтеков.
Майя имели иероглифическую письменность, расшифрованную только частично, сложный
и точный календарь, который, как установлено, полностью сопоставим с
григорианским календарем; они являются наследниками культуры ольмеков, расцвет
цивилизации которых относится к 1200 г. до н.э. Самые древние следы цивилизации
майя восходят к 200-300 гг. до н.э.; потом начинается военная экспансия
Теотуакана (современный Мехико), и долгое время о майя нет никаких упоминаний;
затем майя появляются вновь, и, судя по всему, несмотря на крайне
неблагоприятные геофизические условия тропического леса, их культура достигает
достаточно высокого уровня. К 750 г. н.э. у майя уже имеются четыре крупных
городских центра (Тикаль, Копан, Паленке и Калакмул), вокруг которых возникает
множество небольших селений и поселков; однако существование централизованного
государства майя в этот период маловероятен.
По каким-то причинам, среди которых наиболее правдоподобными можно считать
нашествие и религиозную распрю, в промежуток между 800 и 900 гг. жители покинули
города, оставив джунглям эти великолепные памятники. После такой катастрофы
культура майя сконцентрировалась на полуострове Юкатан, где между 900 и 1200 гг.
н.э. возникло множество городских центров. Один из них, Чичен Ица, вероятней
всего, был завоеван тольтеками из Толлана (предшественниками ацтеков), и стал
одним из центров, откуда тольтеки осуществляли свои набеги. Согласно легенде,
мифический герой Кецалькоатль-Кукулькан (Пернатый Змей Кецаль) в 987 г. вывел
изгнанников из Толлана (Тулы, что на севере Мексики), завоеванного
богом-разрушителем Дымящееся Зеркало (Тескатлипокой), на Юкатан, где и основал
Чичен Ицу. Жители покинули Чичен Ицу в 1200 г.; великолепие его унаследовал
город Майапан, располагавшийся возле современного города Мерида; Майапан был
разрушен в 1441 г. Когда испанские захватчики высадились в Центральной Америке,
расцвет цивилизации майя был уже позади. Весной 1517 г., видя, как приближаются
огромные черные галеоны, принадлежащие могущественным чужеземцам, жители Юкатана
вспомнили старинные предания о возвращении Тескатлипоки: "В этот день все будет
рушиться..."
Несколько разрозненных индейских племен избежали насильственной аккультурации;
после Второй мировой войны их обнаружили в джунглях Чьяпас, раскинувшихся вокруг
покинутых храмов необычной архитектуры. Сегодня в Центральной Америке живет
более двух миллионов потомков древних майя: юкатеки, чоли, чонтали, лакандоны,
цоцили, цельтали, тохолабали, киче, какчикели, цутушили и др., говорящие на
тридцати различных диалектах. И хотя вот уже четыреста лет все они являются
добрыми католиками, тем не менее они сохранили древние сакральные ритуалы и
никогда не прекращали отправлять исконные культы.
Верования. Испанский монах Диего де Ланда в порыве рвения уничтожил туземные
книги, так что до наших дней дошло всего три экземпляра, написанные иероглифами
майя; тем не менее жрецы майя, используя для написания латинский алфавит,
создали на своем языке новые произведения, из которых мы и почерпнули наши
знания по древней мифологии майя. Самыми значительными документами подобного
рода являются "Пополь-Вух" у майя киче и "Книги (жреца) Чилам-Балам" у юкатеков.
Верховный жрец майя находился в подчинении у халаш уиник ("настоящего
человека"); этот последний также ведал обучением иероглифической письменности,
исчислениями, необходимыми при составлении календаря, и гаданием.
Центральное действо в культовой церемонии - жертвоприношение в честь Юкатека,
называемое па'чи ("открыть рот") и заключается в том, что рот статуи божества
обмазывают кровью жертвы. Животных закалывали редко, предпочитали совершать
человеческие жертвы, а некоторые божества имели свои, вполне определенные,
предпочтения: например, боги дождя Чаки любили свежую кровь детей. Кровь,
благороднейшая субстанция, представленная в рельефных изображениях перьями
кецаля, добывалась различными способами: поражая воображение зрителей, вырывали
сердца, прокалывали вены, сдирали кожу и т.п. Во время обряда покаяния участники
его ранили себя до крови, а чтобы раны были более глубокими, пользовались шипами
агавы.
Культ небесного божества Ицамна ("дом игуаны"), представленного в виде дома,
входная дверь которого - рот божества, отчасти сходен с монотеизмом, ибо другие
божества пантеона майя (Чаки, Солнце, Луна и др.) являются его служителями.
Ицамна также является богом преисподней, огня и врачевания.
Жизнь человека продолжается после смерти в небесном раю, в нижнем мире или в
специальном небесном месте, отведенном для воинов.
В мифологии майя, широко представленной в книге "Пополь-Вух", содержится немало
сходных сюжетов: периодическое разрушение мира огнем и водой, создание человека,
не умеющего двигаться и растворимого в воде, создание деревянного человека,
неподвижного и противостоящего гибкому существу, и т.д. В мифе о происхождении
маиса сочетаются мотивы мифов, которые этнолог А. Йенсен (1899-1965) определил
как мифы дема и прометеевы мифы. Согласно первым, съедобные растения, прежде
всего клубневые, появились на земле в результате убийства божества, именуемого в
Индонезии Дема; согласно же вторым, злаковые растения крадут с неба. Отрезанная
голова принесенного в жертву божества стала поводом для ритуальной игры в мяч,
имеющей весьма важное значение в Центральной Америке. Игры проходили в атмосфере
азарта, ибо у игроков проигравшей команды отрезали головы.
Ацтеки или мехика, говорящие, как и тольтеки, на языке науатль, около 1325 г.
основали на острове посреди озера, занимавшего тогда значительную часть долины
Мехико, город Теночтитлан. Ацтеки пришли с севера, где они занимали подчиненное
положение. Поэтому им пришлось отправиться на поиски Земли-Где-Нет-Зла; вел их
Великий Жрец Уицилипочтли, спасенный божеством Дымящееся Зеркало (Тескатлипокой)
и заново рожденный богиней-матерью Коатликуэ. Обосновавшись на Мексиканском
плато, ацтеки быстро превратились в завоевателей; их захватническая политика
получила определение "мистический империализм". Действительно, вынужденные
приносить все новые человеческие жертвы, дабы их кровь обеспечивала движение
солнца, ацтеки стали добывать жертвенный материал у соседних народов.
Когда Эрнан Кортес (1485-1547) в 1519 г. с 508 солдатами и 10 пушками высадился
на Юкатане, империи ацтеков под управлением Монтесумы II (как и империи инков
при Атауальпе), в отличие от цивилизации майя, до упадка еще было далеко. Ловко
используя веру в возвращение Кецалькоатля и конец света, но главным образом
соперничество между ацтекскими городами, Кортес за два года полностью захватил
империю, положив конец двум векам кровавой и победоносной истории ацтеков.
Верования. На месте прославленного легендарного государства Теотиуакан ("место
поклонения божествам"), очага передовой культуры, исчезнувшей около 700 г. н.э.
и давшей рождение культуре тольтеков из тулы, ацтеки создали собственное
государство. Они унаследовали от своих предшественников некоторых богов, таких
как Кецалькоатль и Тескатлипока, а также письмо, календарь, гадание. В одном из
ацтекских мифов, где прослеживаются истоки одного из самых торжественных
ритуалов, Теотиуканан называется той самой мифической равниной, где боги,
совершив жертвоприношение, установил Пятую Эру (или Солнце) мира. Четыре первых
Солнца погибли в яростной разрушительной борьбе. И вот, на равнине Теотиуакан,
божества собрались, чтобы создать новое Солнце и новый род людей. Тескатлипока и
Кецалькоатль сделали первую пару людей и дали ей в пищу маис. Чтобы создать
Солнце, надо принести в жертву какое-нибудь божество. Но новое Солнце и новая
Луна, рожденные из жертвенного сожжения двух божеств, не могут двигаться. Тогда
все остальные божества с помощью жертвенного ножа Экатль пускают себе кровь, и
Пятое Солнце в конце концов пускается в путь. Только Ксолотль позорно бежит,
чтобы избежать смерти; он становится божеством чудовищ и всего, что двойственно,
подобно близнецам.
Изначальную жертву надо время от времени повторять, чтобы Солнце продолжало свое
движение. Вот почему ацтеки, народы Солнца, стремятся к крови и обязаны добывать
ее, чтобы продлить Пятую Эру. Отсюда настоящие бойни, устраиваемые во время
жертвоприношений, когда женщины и военнопленные умерщвляются согласно
определенному ритуалу перед святилищем Уицилипочтли, находящимся на вершине
Большого Храма в центре Теночтитлана и символизирующим могущество ацтеков. Хотя
ацтеки знают не меньше способов умерщвления, чем майя, они предпочитают вырывать
сердце. В мрачной атмосфере, усугубляемой звуками дудок и барабанов (месоамероиканцы
не знают струнных музыкальных инструментов), жрец, совершающий жертвоприношение,
кладет ловко извлеченное сердце в сосуд, куда помещают кровавую пищу богов,
обрызгивает кровью огромное изображение Уицилопочтли, а затем, отрезав жертве
голову, возлагает ее вместе с остальными головами на специально предназначенную
для этого площадку. Труп жертвы, сброшенный к подножию алтаря, становится
объектом каннибальской трапезы, в которой принимает участие толпа зрителей.
Как и у майя, у ацтеков существовала хорошо разработанная космология, согласно
которой число небес равнялось тринадцати, т.к. тринадцать являлось
основополагающим числом гадательного календаря, содержащего двести шестьдесят
дней (не смешивать с обычным солнечным календарем), и нумерологических
исчислений. Наличие двух календарей давало основания для многочисленных
праздников, стабильных (с фиксированной датой) и нестабильных (с
нефиксированными датами), к которым прибавлялись искупительные церемонии,
ритуалы благодарения, посвящения и т.д. Во время больших праздников, как принято
у месоамериканских народов, обильно потребляли алкогольный напиток пульке, зато
накануне праздников соблюдали пост и истязали плоть. Во время праздника Солнца,
проводимого 4 оллина, все люди племени в знак покаяния наносили себе глубокие
раны.
За немногими исключениями, народы, населяющие сегодня Центральную Америку,
приняли язык и веру завоевателей-христиан, в результате чего их собственные
культовые традиции видоизменились или же вовсе канули в Лету.
Забытые отрывки из мифологий, космология, гадательных и ритуальных книг, словно
обломки громадного архаического культового строения, поглощенного джунглями,
время от времени еще всплывают в памяти месоамериканцев.
Верховное Существо сегодняшних индейцев - это либо Бог-Отец, либо Иисус-Христос
Кортеса и Писарро, который некоторыми племенами, например, киче и тепехуа,
отождествляется с Солнцем. Но главное место в индейском пантеоне занимает Мария,
Дева Гваделупская. В декабре 1531 г. индейская Дева появилась на священном холме
ацтекской богини Тонацин, непорочной матери Уицилопочтли, и обратилась к
туземцам на языке науатль. С тех пор она всегда пребывает с ними и внимает
мольбам самых смиренных из них, чего не скажешь о местных властях этого региона
земного шара.
Мирча Элиаде, Ион Кулиано. Словарь религий, обрядов и верований (серия "Миф,
религия, культура"). - М.: ВГБИЛ, "Рудомино", СПб: "Университетская книга",
1997. С. 33-39.
Майя
Ниже приведен фрагмент из работы В.И. Гуляева "Майя" ("Исчезнувшие народы", см.:
Литература), рассказывающей об уникальной цивилизации майя.
<...> Происхождение майя окутано пеленой таинственности. Около 3 тыс. лет назад
отдельные группы индейцев - предков майя - начали постепенно продвигаться из
горных районов в глубины лесной равнинной зоны на юге Мексики и севере
Гватемалы. В целом это была не слишком благоприятная для жизни территория. <...>
Первые колонисты-майя построили в джунглях хижины из дерева и глины с высокими
крышами из пальмовых листьев. Они вырубали лес грубыми каменными топорами и
выжигали его, расчищая в лесных зарослях небольшие участки для скромных посевов
маиса (кукурузы), фасоли и тыквы. <...> Появление высокой культуры и
государственности относится у майя к рубежу нашей эры. Именно дальние потомки
первых колонистов возвели в джунглях каменные города и заложили основы будущей
блестящей цивилизации.
На территории центральной области майя в ходе исследований был установлен один
бесспорный факт: все жилые постройки, как правило, располагались небольшими
группами из 2-5 зданий, размещенных вокруг открытых двориков и площадей. Такая
планировка позволяет предположить, что важнейшей социальной единицей у майя в 1
тысячелетии н.э. была большая семья, состоявшая из старшей пары и их женатых и
неженатых детей. На основе некоторых археологических данных (например,
погребений мужчин в храмах и святилищах) можно предположить патриархальный
характер этих большесемейных домовладений.
Группы жилищ входили составной частью в более крупные объединения - деревушки
или небольшие поселки в сельской местности и кварталы в городах. Обычно они
объединяли в своих пределах от одной до нескольких сотен человек. Подобные
единицы в Тикале (Петен, Северная Гватемала) конца 1 тысячелетия н.э.
насчитывают от 17 до 33 домовых построек.
Скорее всего, население деревень и кварталов объединялось в общины, где помимо
обычных жилищ были небольшие общественно-административные постройки, а также
скромные храмы или святилища. Наличие в небольших сельских памятниках погребений
с нефритовыми изделиями и привозной керамикой, а также крохотного храма или
какой-либо другой общественной постройки свидетельствует о том, что в каждой
общине была зажиточная верхушка: жрец, глава общины или богатые домовладения.
Сельские общины находились в подчинении крупного городского центра, образуя
вместе с ним особую территориально-политическую единицу - город-государство, во
главе которого стояли наследственные правители.
В городах жили торговцы и ремесленники, чиновники разных степеней и рангов
(писцы, сборщики налогов, судьи), жрецы и профессиональные воины. Их изображения
встречаются и на расписной керамике и на фресках и каменных рельефах. Вполне
возможно, что у майя были рабы: терракотовая статуэтка с о. Хайна изображает
почти обнаженного худого мужчину с деформированной головой и татуированным
лицом, который привязан веревкой за кисти рук к столбу. Ремесленные "гильдии"
располагались каждая в своем "квартале". В одном из таких "кварталов" Тикаля
найдено много керамических изделий: курильниц, зажимов для занавесей и циновок,
статуэток и т.д., что, возможно, указывает на его гончарную специализацию.
Аналогичную корпоративную организацию имели в 1 тысячелетии н.э.
профессиональные торговцы майя, тесно связанные с правящими династиями своих
городов. Однако основная масса горожан занималась, по-видимому, различными
видами сельскохозяйственной деятельности. <...>
Судя по изображениям на стелах и рельефах, во главе общества майя стоял светский
правитель, или царь. Росписи глиняной посуды имеют, как правило, 4 мотива:
правитель, сидящий на троне в окружении слуг и сановников; божество со
старческим лицом, выглядывающее из раковины (видимо, бог-улитка); два юных
персонажа, внешне похожих друг на друга; божество в виде летучей мыши с
символами смерти. Эти сцены часто сопровождаются короткими стандартными по форме
иероглифическими надписями. Между более или менее понятными иероглифами стоят
знаки в виде голов различных богов, большинство из которых ассоциируется со
смертью и подземным миром. Некоторые ученые подобную кера мику считают
погребальной. Однако многие росписи на сосудах содержат вполне земные светские
мотивы: "правитель на троне", "батальная сцена" и пр. В одной из батальных сцен
в ожесточенной схватке столкнулись два отряда; более многочисленный, судя по
всему, битву проиграл. Три воина из его состава попали в плен, и их уводят
торжествующие победители.
Вполне вероятно, что в 1 тысячелетии н.э. у майя власть правителя была
сакрализована: умершие вожди почитались как превратившиеся в сильных и опасных
духов; вождь выполнял ритуальные и культовые функции. Военный аспект царской
власти у майя подчеркивается обилием военной тематики в изобразительном
искусстве ("царь на поле брани", "сцены триумфа" и т.д.), а также вероятным
происхождением ее из института военных вождей. <...>
В уцелевших иероглифических рукописях майя XII-XV вв. тексты
религиозно-календарного характера сопровождаются многочисленными цветными
рисунками, отражающими все основные моменты земледельческого цикла: вырубку и
выжигание участков в лесу, сев и т.д. Причем действующими лицами во всех этих
актах являются божества - покровители земледелия. Чаще всего в рукописях
изображен бог ветра и дождя К'аш-иш: он показан обычно на фоне потоков дождя, с
топором, горящим факелом и палкой-копалкой, т.е. с орудиями подсечно-огневого
земледелия.
В древности покровитель земледельцев - бог дождя - носил имя Ч'ак - топор; в
даном случае топор - не оружие, а главное орудие земледельца. Согласно списку 13
небесных богов древних майя, в 1 тысячелетии н.э. Ч'ак был владыкой 6-го неба.
Иероглиф лицевого варианта цифры 6 представляет собой "портрет" этого божества с
горбатым коротким носом и оскаленными верхними резцами. Наиболее характерный
признак его - стилизованный знак топора, вписанный в глаз. Таким образом, в
условиях господства мильповой системы земледелия топор стал главным орудием
земледельцев майя и важнейшим атрибутом их бога-покровителя. На одном из
каменных рельефов с городища Тикаль изображен правитель, или жрец, облаченный в
пышный костюм с изображением лягушки на груди (земноводные ассоциировались с
дождем, водой, плодородием) и левой рукой опирающийся на мотыгу. Правая рука его
поднята ладонью вверх, как бы взывая к богам. <...>
Система "мильпа", сохранившаяся у потомков древних майя, хорошо изучена и
этнографами. Суть ее состоит в расчистке от зарослей участка джунглей, выжигании
растительности и посадки семян маиса, фасоли и тыквы в удобренную золой почву в
начале сезона дождей. Подобная система требовала значительных площадей свободной
земли и обусловливала разбросанный характер расселения людей - в виде небольших
деревушек и "хуторов". По подсчетам специалистов, подсечно-огневое земледелие
могло обеспечить пищей в среднем от 30 до 76 человек на 1 кв. км. <...>
Майя без устали строили изящные храмы, гигантские дороги-дамбы, дворцы и
пирамиды. В течение долгого времени росли и расширялись старые селения и города,
возникали новые, пока в IX в. на цветущие земли майя не обрушилась внезапно
какая-то таинственная катастрофа. Всякое архитектурное строительство в городах
прекратилось. Зодчие не возводили больше под руководством жрецов громоздких
каменных стел с ликами царей и вычурными иероглифическими надписями. Один за
другим приходили в запустение города. Жители покидали их, бросая на произвол
судьбы дома, дворцы, святилища и храмы. Опустевшие площади, дверные проемы
зданий покрыли буйные лесные заросли. Лианы и корни деревьев расшатывали
фундаменты и крыши массивных каменных построек, а кустарники мгновенно заполняли
свободное пространство. Считанные десятилетия спустя города древних майя
исчезли. К моменту появления первых европейских мореплавателей у берегов Нового
Света от цивилизации майя классического пероиода (I-IX вв.) остались лишь
смутное воспоминание и туманные легенды в памяти ее далеких потомков-инейцев.
<...>
В некоторых случаях, как отмечает американский историк Э. Томпсон, эти
строительные работы были прекращены столь внезапно, что платформы, созданные для
того, чтобы служить фундаментом для каких-то зданий, остались пустыми, а в г.
Вашактуне стены самого позднего храма оказались недостроенными. В Тикале два
последних этапа в развитии местной керамики назывались "Имиш" и "Эснаб". Первый
из них длился с 700 до 830 г., а второй - с 830 до 900 г. В течение этапа "Имиш"
наблюдается наивысший расцвет города. Именно тогда были построены пять из шести
великих тикальских храмов, несколько пирамид-близнецов и десятки дворцовых
ансамблей. Максимальных размеров достигло и население: раскопки показали, что в
это время функционировало до 90% всех известных в городе жилищ. По подсчетам
специалистов, в VIII в. н.э. Тикаль с округой имел около 50 тысяч жителей (из
них - не менее 1/5 находились в самом городе).
Керамика "Эснаб" происходит непосредственно от гончарных традиций "Имиш" и
следует сразу же за ним по времени. Создатели ее были прямыми потомками людей "Имиш".
Но как разителен контраст между этими двумя этапами! В начале "Эснаба"
прекратилось всякое строительство и резко сократилось местное население. Из
нескольких сотен жилищ, вскрытых раскопками, ни в одном не оказалось керамики "Эснаб".
Она встречена лишь внутри дворцовых зданий, но люди жили там уже не как цари - в
изобилии и роскоши, а под угрозой падения с потолка обветшалых частей крыши и
штукатурки со стен. Это были не завоеватели, не пришельцы. Это были всего лишь
жалкие потомки прежних майя. Да и их осталось совсем немного: по подсчетам
археологов, население Тикаля во время "Эснаба" составляло не более 10 % от
населения 800 г. <...>
Однако тщательные археологические исследования, произведенные в деревнях и
селах, некогда окружавших Тикаль, показали, что положение там было аналогично
положению в городе - полное запустение. И если в бывшей столице какие-то
немногочисленные группы людей ютились еще среди каменных громад обветшалых
дворцов, то в деревнях уже не жил никто. А через 100-150 лет после возведения
стелы с календарной датой 868 г., последний индеец покинул Тикаль. Примерно
такая же картина наблюдалась в IX в. и в других майских городах - Вашактуне,
Паленке, Пьедрас Неграс, Копане Альтун Ха и др.
Таким образом, вряд ли приходится сомневаться в том, что индейцы-майя в
низменной лесной зоне пережили в конце I тысячелетия н.э. подлинное бедствие. Их
классическая цивилизация на юге Мексики и севере Гватемалы погибла и больше не
возродилась.
Исчезнувшие народы. Сборник статей (по материалам журнала "Природа")/ Под ред.
докт. ист. наук П.И. Пучкова. М., "Наука", 1988 (В.И. Гуляев. Майя, с. 163-166).
Религиозные представления и изобразительное искусство народов Месоамерики
(по работе Р.В. Кинжалова "Орел, кецаль и крест: Очерки по культуре
Месоамерики")
Изобразительное искусство (как крупных, так и малых форм), фольклор и литература
народов Месоамерики пронизаны мифологическими представлениями; часто этим
определяется даже форма произведения, не говоря уже о содержании. Это настолько
распространенное в истории древних цивилизаций явление, что вряд ли стоит на нем
останавливаться более подробно. Важнее отметить некоторые специфические черты
месоамериканской мифологии.
Основные блоки (темы) любой древней мифологии сравнительно немногочисленны и
сводятся к базисным бинарным оппозициям: смерть - жизнь; плодородие животного и
растительного мира - бесплодие; хаос и космос; природа и культура. Они и
являются основообразующими единицами для сюжетов при дальнейшем развитии. Иногда
ряды этих биномов раскалываются по линии раздела, и соединения частей левого или
правого ряда создают устойчивые семантические узлы, или "пучки", по терминологии
Н. Я. Марра и О. М. Фрейденберг.
В зарубежной науке до сих пор идут споры: была ли у народов Месоамерики единая
мифология или их было несколько. Думается, эта дискуссия носит достаточно
схоластический характер. Советские исследователи считают, что несмотря на
разность языков и судеб отдельных лингвистических групп мифология в Месоамерике,
как и другие виды культуры, была единой, но претерпевала с течением времени
стадиально обусловленные изменения. Так как древнейшее творчество, в том числе и
мифология всегда анонимно (вернее, безымянно), то текст мифологемы, несмотря на
его сакральность, святость, переходя от одного лица к другому, постоянно
изменяется и варьируется при сохранении основной направленности. В этом
бессознательном коллективном творчестве, естественно, не может присутствовать
отражение индивидуальной личности, да и личность в то время чувствует себя не
индивидом, а членом коллектива.
С возникновением раннеклассового государства, жреческой касты и письменности
положение несколько меняется. Мифы, фиксируемые, например, в жреческой среде,
подвергаются сознательной обработке и модификации в связи с интересами тех или
иных общественных группировок. Поэтому, как ни парадоксально на первый взгляд,
наиболее архаические формы какого-либо определенного мифа можно найти в устном
варианте, сохранявшемся среди народа тысячелетия в неизменном виде. Так,
немецкий этнограф Л. Шульце-Иена записал у пипилей Сальвадора версию мифа
неизмеримо более древнюю, чем вариант, запечатленный майяским жрецом в VIII в.
н. э., т. е. более тысячи лет тому назад.
Мифология народов Месоамерики отличалась, скажем, от древнегреческой. В ней не
было культа героев, почти отсутствовали генеалогия богов и их семейные
отношения, так разработанные у греков. Функции божеств и их иконография в
Месоамерике не достигли еще точности и определенности греческой. С другой
стороны, древо (мировое и жизни), игравшее кардинальную роль в мифах народов
Месоамерики, у греков отсутствовало. По основным направлениям месоамериканскую
мифологию можно стадиально сравнить с мифологиями народов Двуречья или Древнего
Египта. Развитие ее делится на несколько этапов или, говоря условно, систем,
каждая из которых соответствует определенному уровню социально-экономического
развития.
Очевидно, уже первые насельники Америки в позднем палеолите принесли с собой на
новый континент некоторые важные мифы, например, о возникновении или похищении
огня, о строении Вселенной как гигантской пещеры или хижины, о происхождении
людей и животных, о сожительстве медведя и женщины, послужившем основой союза
между зверями и людьми, об олене и собаке как посредниках между мирами живых и
мертвых, и др. Никаких изобразительных памятников, относящихся к этому периоду,
не найдено, кроме обломка костяной статуэтки из Мексики в виде головы собаки или
койота.
В дальнейшем, с развитием собирательства и уменьшением роли охоты создаются мифы
о каймане - хозяине влаги и пищи, о добрых духах растительности, о хитром
койоте, связанном с почитанием звезд и других светил, о старике - хозяине огня и
подземных недр, и т. д. Изобразительных памятников, относящихся к этому времени,
пока не обнаружено.
Следующий этап или, условно говоря, первая мифологическая система, относится уже
ко времени доместикации и распространения кукурузы как культурного растения
(наряду с бобовыми, перцем и тыквенными). По петроглифам, многочисленным
обломкам глиняных статуэток и каменным печатям-штампам можно восстановить
основную группу мифов этого периода следующим образом.
Верховным и всеобъемлющим божеством является "Богиня с косами" (название дано
условно). В этом многофункциональном мифологическом персонаже сливаются воедино
более ранние представления о духах растительности и животного мира. "Богиня с
косами" олицетворяет одновременно небо и землю, она дает жизнь и поглощает
живущее; из ее грудей струится "небесное молоко" - дождь (ее урина также дождь);
она владычица всякой влаги, только от нее зависит процветание и размножение
всего растительного и животного мира. Эта богиня - владычица и олицетворение
луны. Кукуруза - важнейший питательный злак древнего населения Америки - ее дар
человечеству. В позднейших мифологических системах это божество распадается на
ряд отдельных, более узких по своим функциям богинь, связанных с влагой (пресной
и соленой), луной, деторождением, смертью, ткачеством, кукурузой, агавой, какао
и др.
Этой полисемантичности, многофункциональности в мифологическом образе
соответствует и полиморфность, многоликость его иконографии. В памятниках
изобразительного искусства преобладает антропоморфный облик богини, очень
разнообразный иконографически. Богиня то поддерживает руками грудь, то держит на
руках младенца, то танцует. Она изображается то в виде цветущей женщины с
подчеркнутыми чертами пола (грудь, пышные бедра и т. п.), то в виде стройной
девушки с четырьмя косами, попарно спускающимися на грудь. Иногда ее изображали
в виде старухи с отвисшей грудью. Таким образом, три этапа жизни женщины -
юность, зрелость, старость уподобляются трем сезонам природы - весенний расцвет,
плодоношение, осенне-зимний период. Сохранилась уникальная статуэтка, где эта
концепция выражена наиболее наглядно - триединым торсом. Так же достаточно
наглядно передается и дуальный характер ее владычества: некоторые изображения
богини имеют по две головы. На печатях, найденных в штате Герреро (Мексика), она
изображена в скорченной, характерной для рожениц позе; в животе ее - солнце, т.
е. здесь запечатлен миф, широко известный по позднейшим ацтекским источникам: о
рождении богиней Коатликуэ солнечного младенца Уицилопочтли.
В памятниках искусства можно встретить и зооморфные изображения этой богини: в
виде утки (владычица воды), жабы (владычица земли), паучихи и т. д. Вероятно,
она мыслилась и в виде двухголового животного (та же дуальность: небо - земля,
жизнь - смерть).
"Богиня с косами" имеет сына - "Толстого бога", изображаемого в виде упитанного
младенца без видимых признаков пола, чаще всего в сидячем положении с пальцем у
рта или с ручками, сложенными на животе (символ сытости). Он служит посредником
между своей матерью и людьми, чье благополучие он обеспечивает. Одновременно он
и олицетворение пищи. Вероятно, в этом комплексном образе слиты представления о
духе кукурузы и утреннем солнце (позднее он распадается на несколько отдельных
божеств: молодого бога кукурузы, .юного солнечного божества, бога весеннего
расцвета природы - типа ацтекского Шипе-Тотека и др.). Именно упитанность
младенца наглядно передает идею изобилия. Связь его с матерью подчеркивается на
печати из Тлатилько (Мексика), где мы видим утиную голову, венчающую спираль;
последняя окружена зубцами, символизирующими лучи солнца. Обезьяна, изображения
которой встречаются на отдельных памятниках, по-видимому, враждебна "Толстому
богу", хотя также связана с солнцем.
В пантеоне того времени встречается еще один персонаж - пожилой бородатый
мужчина, чаще всего в спокойной сидячей позе (на скамье или со скрещенными
ногами на земле). В нем можно предполагать прообраз будущего старого бога,
божества огня, подземных сил и землетрясений. В ацтекское время его функции
делятся между богами Шиутекутли и Тепейолотлем. Возможно, что он мыслился также
как старый бог солнца (солнце заката и подземное солнце) и, следовательно, был
отцом "Толстого бога". Однако связь его с "Богиней с косами" в данный системе не
ясна.
Следующий этап в развитии мифологии обитателей Месоамерики связан с
археологическими ольмеками (условное название обитателей мексиканских штатов
Веракрус и Табаско в XV—VI вв. до н. э.). Если предшествующая система
засвидетельствована почти на всей территории Месоамерики, то вторая
сформировалась, очевидно, сначала у ольмеков, а затем уже распространилась при
их посредстве на другие этнографические общности. Причины этого заключаются,
вероятно, в дальнейшем развитии месоамериканского общества. Ольмеки, освоив
новые, прогрессивные методы земледелия, вырвались вперед в социально-культурном
отношении и первыми достигли стадии раннеклассового общества. Сформировавшись на
основе представлений первой системы, ольмекская мифология значительно
перестроилась и создала тот мифологический арсенал, который стал обязательным
каноном для развивавшихся несколько позднее вокруг ольмеков новых этнических
группировок. Естественно, однако, что с течением времени он также изменялся и
развивался.
У индейцев Центральной Америки необычайно широкое распространение получил культ
ягуара (возможно, в основе его лежит трансформированный культ медведя,
принесенный первонасельниками Америки). Начало ему положили ольмеки; все их
основные божества имели ягуароподобный облик. Причина такой тесной связи этого
зверя с земледельческими культами, очевидно, кроется в том, что при развитии
земледелия наибольшую опасность для посевов представляли лесные травоядные.
Поэтому владыка лесов - ягуар, распугивавший производивших потравы животных, но
сам не трогавший полезные растения, стал мыслиться покровителем полей и
земледельцев. Похожие явления наблюдаются и в религиозных представлениях других
сходных земледельческих зон - древнего Китая, Переднего Востока и тропической
Африки (леопард).
Необходимо отметить, что в этот период прослеживается большая устойчивость
мифологических образов, их закрепление в определенных функциональных рамках.
Этот процесс находит отражение и в иконографии. Вместо полиморфности можно уже
говорить об определенных канонических (или становящихся каноническими) приметах
в облике того или иного божества.
В этой новой мифологической системе "Богиня с косами" теряет свое прежнее
значение и всеобъемлющее могущество. Она - то богиня земли и влаги, то богиня
Луны, то просто женщина - жена или возлюбленная бога - повелителя зверей и
подземных недр, имеющего облик тапира или ягуара. От их сочетания,
представленного в памятниках скульптуры, рождаются два брата-близнеца -
полулюди, полуягуары (таким образом дуальность матери в этой системе переходит
на сыновей). Один из них представляет водное начало и, плача, вызывает дождь;
второй - трансформация "Толстого бога" олицетворяет кукурузу. Чаще всего они
изображаются в виде младенцев. Первый из них в качестве иконографической приметы
имеет руки, расположенные на животе, одна над другой, иногда в них нож-топор -
символ его связи с богом-громовником. У второго часто встречается изображение
надреза - V-образной щели на голове; в гравированных на культовых топорах
изображениях его из этой расщелины вырастает трилистник - символ ростка
кукурузы. Пол их в имеющихся памятниках не обозначен, но возможно, что то один,
то второй мыслились девочкой, т. е. являлись прообразом будущих молодых богинь
влаги и кукурузы в ацтекской мифологии - Чальчиуитликуэ и Шочикецаль.
Ряд произведений изобразительного искусства, однако, отражает еще остатки старых
представлений или побочные ветви развития мифа, в которых "Богиня с косами"
занимает главенствующее положение. Таков, например, скальный рельеф в
Чалькацинго (штат Морелос, Мексика), изображающий эту богиню прежней
всеобъемлющей владычицей Вселенной. Она сидит на троне, помещенном в пещере,
переданной в виде стилизованной ягуаровой пасти, т. е. она - владычица земли и
прародительница людей (в мифах Месоамерики пещеры часто являются местом
происхождения различных индейских племен). Оттуда вырываются завитки-
символические изображения грома и молнии (в позднейших фольклорных материалах
индейцев Центральной Америки в пещерах иногда обитают боги-хозяева влаги и
боги-громовники). Наверху - облака, из которых на окружающие пещеру стебли
кукурузы падает благодетельный дождь. В руках у богини - символическое
изображение двухголового ящера, т. е. ее териоморфного двойника.
Но в большинстве случаев боги - хозяева леса, зверей, влаги в этой системе имели
уже мужской облик. Одна из росписей пещеры Оштотитлана (штат Герреро, Мексика)
передает миф, в котором прародителем ольмеков является мужское божество,
сочетающееся с ягуарихой.
Одной из основных мифологем, отраженных в монументальном искусстве ольмеков,
было сказание об обретении их главного питательного злака - кукурузы. В
большинстве позднейших мифов индейцев Центральной Америки рассказывается, как
бог-благодетель человечества (обычно Кецалькоатль) достал зерна кукурузы из
горы, где они были спрятаны. У ольмеков эта мифологема запечатлена в нескольких
горельефах на так называемых алтарях. На них мы видим мужского бога, который
выносит из недр земли на вытянутых вперед руках младенца (олицетворение
кукурузы). Спокойная поза ребенка (из-за чего некоторые исследователи принимают
его за мертвую жертву) указывает, что зерно еще не пробудилось, не возродилось к
жизни. Другой рельеф изображает этого бога в роли основателя религиозного культа
- он протягивает людям сумочку с копалом - смолой для жертвоприношений. Сзади
него помещен его науаль - териоморфный двойник - пернатая змея. Таким образом,
основные мифы о будущем ацтекском Кецалькоатле сложились уже в ольмекское время.
То же можно сказать и о других божествах.
Значительное развитие в этот период получает и мифологема о старом бородатом
боге - прообразе будущих Тескатлипоки и Шиутекутли. Интересна и глубока по
содержанию одна из стел в Ла Венте (штат Табаско, Мексика). На ней изображена
встреча или противоборство бородатого бога с божеством кукурузы, тучное тело
последнего отражает здесь иконографическую традиций "Толстого бога". Главных
персонажей окружают (по три с каждой стороны) крылатые существа с ягуаровыми
ликами, вероятно, олицетворения месяцев. Следовательно, к этому периоду уже
наличествует связь мифологии и календаря, впоследствии получившая в Месоамерике
необычайно широкое распространение в виде мифологическо-календарной символики
(наименование божества по дню его рождения, представления о циклах или эрах
развития Вселенной, их богах-владыках и др.). Примечательна в этом отношении
статуя из Лас-Лимас (Мексика), изображающая бога с младенцем на руках, - та же
мифологема об обретении кукурузы. По ацтекским мифам, это событие произошло в
текущую эпоху жизни Вселенной (которая должна закончиться землетрясением).
Естественно, что бог-податель новой пищи хорошо олицетворяет данную эпоху. Но на
плечах и коленях статуи вырезаны головы четырех других божеств - символов и
покровителей предшествующих эпох. Эти божества конечно, совсем не обязательно
должны совпадать с ацтекской версией: и владыки эпох, и их порядок могли
меняться с течением времени. Косвенное подтверждение тому мы имеем в более
поздних материалах, где существует параллельно несколько версий чередования
богов - владык той или иной эпохи.
В ольмекском пантеоне существовало еще несколько божеств из которых следует
выделить одно, связанное, по-видимому, с подземным миром. Облик его своеобразен
оно имеет человеческое тело и крылья (а иногда и голову) совы. Судя по
позднейшим параллелям оно было неблагоприятно человеку. Изображения его
сравнительно редки.
В последующий период (первые века до н. э.- IX в. н. э.) происходят значительные
изменения. Появляются и развиваются раннеклассовые города-государства, и можно
предположить, что в разработке возникающих пантеонов основное участие принимают
уже специалисты - жрецы. Происходит дальнейшее дробление и уточнение функций
божеств, поэтому число их растет, устанавливается связь божеств с появившимся
культом правителей, которые считаются их представителями (а возможно и
воплотителями - имперсонаторами) на земле. Широкое распространение, особенно у
майя, получает представление о том, что кровь правителя и членов его семьи
является особо важной субстанцией в культе богов, необходимой для благополучия
данного города-государства, поэтому на рельефах очень часты сцены ритуальных
кровопусканий. В силу чисто политических причин то или иное божество получает
большее значение и о нем создаются новые мифологические циклы как об основателе
города, правящей династии, определенного святилища и т. п. В мифологические
образы вкладывается эсхатологическая и календарная мистика. Наряду с
канонизацией основных черт главных божеств в иконографии появляются смешанные
образы, например, птица+ягуар+змея - олицетворение бога утренней звезды Венеры,
кецаль+бабочка (значение неясно и др.). Можно отметить и возникновение
специальных божеств смерти, свидетельствующих о развитии представлений о
загробном существовании, подземных мирах и обиталище умерших - преисподней.
Однако процесс развития и углубления этой системы протекал в различных регионах
Месоамерики неодинаково. У большинства народов Западной Мексики, например, она
практически не засвидетельствована. У майя классического периода она, наоборот,
была чрезвычайно разработана и усложнена. Вот как делят на группы зарубежные
исследователи их пантеон (следует отметить, что из-за неизученности
иероглифических текстов анализ проводился исключительно на иконографическом
уровне). Названия совершенно условны.
Первую группу составляют олицетворения неба, земли и воды. Вторая состоит из так
называемых чудовищ: "Небесное чудовище", связанное с солнцем и планетой Венера,
"Чудовище Кавак", олицетворяющее представление об утесе и камне, "Водяное
чудовище", или "Чудовище водяной лилии", галлюциногенный змей. К третьей
относятся собственно боги. Среди них особо выделяется триада из Паленке,
по-видимому, покровительница (а может быть, и прародительница) правящей династии
этого города. Первый бог из этой триады связан с солнцем и, возможно, является
прототипом Хун-Ахпу из эпоса киче "Пополь-Вух", второй - змееногое божество,
часто изображающееся в виде скипетра правителя. Третий - солнечный (очевидно,
ночной) бог и бог-ягуар преисподней (вероятно, будущий Шбаланке в эпосе киче). К
ним близки по функциям и братья-близнецы, иконографически несколько отличные.
Далее следуют боги-писцы (чаще всего изображаемые в виде обезьян или кроликов) и
боги-гребцы подземного мира. Важную роль в мифологии майя этого периода играли
"Бог-шут" (это условное название дано ему по головному убору, напоминающему
колпак средневековых шутов) и молодой бог кукурузы. Особую группу составляли
старые боги (характерная примета: отсутствие зубов, морщинистые лица) и
многочисленные божества смерти.
Эти две мифологические системы воссозданы на основе анализа их реликтовых
обломков, ушедших позднее в народные предания и сказки, и большого материала
изобразительного искусства. В противоположность им третья система уже достаточно
полно представлена в письменных источниках, составленных перед испанским
завоеванием и вскоре после него (пиктографические и иероглифические рукописи или
кодексы ацтеков, майя, миштеков, хроники индейцев и метисов на латинице,
сочинения Б. де Саахуна, Ф. Бургоа, X. де Кордовы, Т. Мотолиньи и др.). К
характеристике этой третьей системы мы и переходим.
В конце классического периода среди народов побережья Мексиканского залива
создается новый религиозно-мифологический комплекс. Основной идеей его было
представление о необходимости регулярно поддерживать жизнь божеств человеческой
кровью (уже не обязательно кровью правителей). Особо важное значение придавалось
кормлению бога солнца - без этого он, считалось, не мог бы совершать свой
каждодневный путь по небу. А смерть солнца должна была повлечь за собой гибель
существующей Вселенной. В связи с этим возрастает роль воинов - добытчиков
пленных, источников пищи для божеств. В это же время на территорию Месоамерики
проникают с севера кочевые племена науа, занимавшиеся охотой и собирательством.
В их первоначальном пантеоне кроме обожествленных предков главное место занимали
охотничьи божества, тесно связанные с культом светил.
В результате вторжения этих племен (некоторые из них проникали до территории
Сальвадора и Никарагуа) большинство старых городов-государств прекращает свое
существование. Создаются новые племенные и государственные образования. Среди
них наиболее крупным по размеру и самым могущественным было царство тольтеков,
пришедших в Месоамерику несколько раньше, приблизительно в VII в. Мифологическая
система, которая получила распространение в новых государствах, сложилась из
разрозненных и переосмысленных остатков второй, комплекса верований народов
Мексиканского залива и собственно мифологии племен науа. Наиболее известным
образцом этой третьей системы может служить мифология ацтеков, или теночков (еще
одно самоназвание - мешика).
<...>
Р.В. Кинжалов. Орел, кецаль и крест: Очерки по культуре Месоамерики. - СПб,
"Наука", 1991. С. 41-51.
