Остров Борнео (Калимантан) - очень большой остров, который
делится между тремя странами. Основная часть острова занята
индонезийской провинцией Калимантан, на севере находятся две
малайские провинции Сабах и Саравак, которые разделяются султанатом
Бруней.
Бруней - страна очень высокого уровня жизни. Брунейский султан
насытившись высочайшими нефтяными доходами, решил вложить средства в
повышение уровня жизни конкретного населения, что ему очень удалось.
Уровень жизни в малайских провинциях хотя и не сопоставим с
брунейским, но очень неплохой. Несмотря на то что почти вся
территория покрыта труднопроходимыми джунглями, хорошая и грамотная
инфраструктура - дороги, электростанции, связь - делают жизнь
достаточно комфортной и почти на уровне современных развитих стран.
Саравак - самая большая и самая редконаселенная провинция
Малайзии. Столица Саравака - Кучинг - красивый город, утопающий в
садах и фонтанах, вытянутый вдоль шикарной променады на набережной -
вероятно один из самых приятных городов Юго-Восточной Азии, а
местные музеи не уступают лучшим европейским. На Сараваке когда-то
работал Дарвин и его ученики. Кучинг - кошачий город, повсюду в
Кучинге стоят кошки, украшая площади и транспортные развязки.
Вплоть до 19 века всем островом Борнео правил
султан, однако в условиях бездорожья и непроходимости джунглей его
правление было не очень крепким, а местами вообще номинальным. С
разных сторон на остров приезжали колонисты - китайцы, малайцы,
филипинцы, жизнь была свободная и насыщенная. Но основное население
острова состояли даяки - многочисленные воинственные местные
племена, жившие (и живущие по сей день) натуральной жизнью, и
проводящие время в бесконечных войнах с себе подобными.
Племя Ибан (морские даяки или морские пираты - хотя
живут они преимущественно глубоко в джунглях) - одно из самых
многочисленных даякских племен, они вполне могли бы контроллировать
значительную часть острова, если бы не одна дурная традиция о
которой я расскажу позже.
В 1839 году сэр Джеймс Брук, вышедший в отставку
чиновник английской Восточно-Индийской Компании, по стечению
обстоятельств отправился на Борнео с поручением от правителя
Сингапура. У него был хорошо оснащенный военный корабль. Человек
образованный и опытный, он быстро завоевал доверие Султана, который
стал с ним советоваться по поводу подавления мятежа, поднятого
малайцами и даяками в Сараваке. Получив полномочия от Султана,
Джеймс Брук высадился в Сараваке и проведя небольшую военную
операцию и умелую дипломатическую миссию, за десять дней навел
порядок, прекратив мятеж. По договоренности с Султаном, Джеймс Брук
получил во владение небольшую область на реке Саравак, где он
основал город Кучинг в 1842. Так началась династия Белых Раджей,
которая была очень блистательной.
Белые раджи, пользуясь политикой "разделяй и влавствуй", получили
высокий авторитет в племенах и смогли навести порядок.
С 1868 по 1917 страной правил второй раджа - Чарльз
Брук, племянник Джеймса. Третий Раджа Чарльз Винер Брук правил
вплоть до японской оккупации Саравака в 1942. После капитулации
Японии в 1945 белый раджа не стал возвращаться из Австралии, а
посоветовал правительству передать страну под владение британской
короны.
В 1963 году, когда англичане оставили Борнео, жители
Саравака сделали правильный выбор - решили вступить в Малайскую
Федерацию. Как показала история, другие варианты (независимость,
присоединение к Индонезии или к Филиппинам) были бы куда хуже./p>
Теперь немного про даяков и их обычаи, которые мы
наблюдали у племени Ибан.
Селение даяков - один Длинный Дом на пару десятков семей, состоящий
из длинной общей террасы с примыкающими к ней квартирами для
отдельных семей. Длинный Дом подразумевает традиционный уклад жизни,
когда все живут совместно, как в израильских киббуцах.
Важный
момент в жизни даяка - когда он становится мужчиной. Стать мужчиной
можно только единственным способом - убить врага и принести его
голову со свежей кровью. Тот, кто не смог совершить такого подвига,
так и остается ребенком, и не приобретает в племени никаких прав.
Ставший мужчиной может теперь жениться - любая девушка охотно пойдет
за такого замуж, потому что он может теперь надежно защитить семью.
И он получает право выбора - теперь он может жениться на самой
лучшей девушке.
Еще молодой даяк обязан познать мир. Он уходит
путешествовать, начиная с дружественных селений, и кончая дальними
племенами. В каждой местности ему делают характерную татуировку.
Таким образом он возвращается из странствия, весь расписанный
татуировками тех племен, у которых он был - как лэйблами на
штурмовке участника студенческих строительных отрядов.
Оружие даяков - длинная трость-трубка с
металлическим наконечником, которая может быть использована как
копье, или одновременно как трубка для стрельбы отравленными
стрелами. Стрелы - заостренные тонкие палочки, подобные длинным
зубочисткам, которые смачиваются ядом кобры. Мастера могут стрелять
из этой трубки очень метко больше чем на сотню метров. Сделать такую
трубку очень трудно - прямое и ровное отверстие сверлится по
миллиметру несколько недель.
До сих пор даяки не признают огнестрельного оружия.
Невооруженные люди, старики и женщины не представляют интереса для
охотников за головами - воевать можно только против настоящих
воинов.
Всерьез занялся усмирением даяков второй Белый Раджа
- Чарльз Брук.
Султан Борнео считал ситуацию безнадежной и
неразрешимой. Никакой даяк не мог прекратить сражаться, ибо не было
иного способа стать мужчиной и жениться, как принести голову врага.
Попытка же военной экспедици против даяков была крайне опасна и
бесперспективна - возникал риск получить статус врагов даякского
племени, и тогда сотни юнцов с трубками станут из поколения в
поколение охотиться против колонистов. Поэтому султан сказал белому
радже, что он получит земли всех даяков, которых сможет подчинить и
остановить обычай охоты за головами. Чарльзу Бруку удалось это
сделать успешно, и территория Саравака резко увеличилась, достигнув
современных размеров - он не стал разве что проходить горные
перевалы, ограничившись естественными бассейнами рек, текущих на
север.
Чарльз Брук введение запрета охотиться за головами
начал с хорошо продуманной военной операции, имеющей целью взять в
плен вождей наиболее сильных племенных групп. Некоторые из них были
показательно казнены, некоторые отпущены - в то время как простые
даяки по-просту отпускались к семьям безо всяких санкций. При этом
Белый Раджа умело играл на межплеменных противоречиях.
Довольно скоро авторитет Белого Раджи был
непоколебимый, и племена вынуждены были перейти к мирному образу
жизни. Постепенно все больше и больше племен покорялись Белому
Радже, отказываясь от своих диких обычаев и переходя к мирной жизни,
ощущая преимущества стабильного сосуществования.
Японская оккупация Саравака была неожиданной и
тяжелой, особенно для англичан. Потерпев неожиданное и
сокрушительное поражение, англичане не придумали ничего более
умного, чем объявить тотальную партизанскую войну против японцев,
апеллируя к старым даякским традициям. Отныне ЗА ГОЛОВУ КАЖДОГО
ЯПОНЦА полагалось вознаграждение в ДЕСЯТЬ ДОЛЛАРОВ. Такой поворот
событий очень воодушевил племена, и старый дух немедленно поднялся в
удалых воинах.
Японцы неожиданно заметили, что одиночные патрули,
направляющиеся в джунгли, стали пропадать. Притаившиеся в джунглях
даяки с стрелятельными трубками жадностью ждали своих 10 долларов,
но ни единым движением не показывали японцам нелояльности или
враждебности. Очень не сразу японцы поняли, что происходит, и стали
патрулировать леса хорошо вооруженными компактными группами, отчего
доходы даяков стали резко падать.
Спасительная идея пришла быстро. Вместо
трудноубиваемых японцев на роль десяти долларов вполне могли сойти
тоже узкоглазые китайские колонисты - мертвые они не говорят! Охота
за мирными китайскими фермерами разгорелась как пожар, и англичане в
спешном порядке отменили свой тариф, и постарались снова отменить
охоту за головами.
Позже однако "добрую" традицию вспомнили еще раз,
благодаря президенту Индонезии Сукарно в шестидесятые годы.
Коммунисты, вдобавок частично поддерживаемые китайцами, развязали
запутанную гражданскую войну, которая наложилась на индонезийские
амбиции и местами прямое претензии Индонезии на Саравак и даже
материковую Малайзию. Племена с индонезийской части острова из
малайской стороны вступили в тяжелые междоусобные разборки, которые
к тому же накладывались на общеполитические противоречия Сукарно,
малайских властей, коммунистов и китайцев. Метательные трубки снова
достали из пропыленных складов. Британия и Австралия в срочном
порядке ввели войска в Саравак и блокировали индонезийскую границу,
а потом уже малайские власти смогли победить застрявших в джунглях
коммунистов (в то время разнородные коммунисты еще подзуживаемык
Китаем и Советским Союзом крутили партизанские войны по всей
Юго-Восточной Азии, от индийских провинций и Бирмы, Таиланда, Лаоса
до Филиппин и Индонезии). Борьба с саравакскими гориллами затянулась
и после окончательного поражения коммунистов в Малайзии, по
воспоминаниям местных жителей отдельные столкновения происходили
чуть ли не до 1969 года.
Те висящие под потолком черепа, которые в Длинных
Домах сейчас показывают гостям, принадлежат скорее всего жертвам
именно этой кампании - безвестные сторонники доктора Сукарно - а
может быть просто попавшиеся под горячую руку жители соседней
деревни.
Добраться
до более менее аутентичных даякских длинных домов в Сараваке не
просто, потому что они достаточно удалены от Кучинга. Неподалеку от
Кучинга расположено несколько "образцово-показательных" селений, в
которых малайские власти пытаются законсарвировать быт даяков - как
в этнографическом музее или для туристов. Мы попробовали подняться
по реке Леманак, до которой нужно было добираться около пяти часов
на машине. Готовясь к поездке, мы накупили огромные пачки крекеров и
конфет типа мармеладных подушечек, для того чтобы угощать местных
жителей.
В низовьях реки водятся крокодилы, в верховья они
уже не поднимаются, поэтому нас успокоили, объяснив что везде можно
безопасно купаться. Мы поднимались вверх по реке на моторной пироге,
которой управляло два даяка. На отмелях кормчий поднимал мотор, а
сидящий на носу отталкивался багром, так что мы могли проходить
места где совсем по щиколотку. Чем выше вверх, там река более
мелела, но наша пирога могла проходить через любую мель.
В длинный дом не всегда можно войти без предупреждения или без
приглашения. Открыт длинный дом или нет, можно узнать по
определенным знакам. Иногда по причине табу (например смерть одного
из членов общины) длинный дом совсем закрыт для гостей. Наши
проблемы взаимоотношений с даяками решал наш гид, который свободно
говорил на местном языке. Он же следил, чтобы мы не нарушили
какого-нибудь табу. Категорически запрещалось, например,
фотографировать спящего ребенка - от этого его душа может ослабнуть
и он рискует стать жертвой зловредных духов и заболеть. Входя в
длинный дом, надо было снимать обувь...
Длинный дом строится на сваях, раньше высота
длинного дома над землей достигала десяти метров, чтобы враги не
могли подняться. Те длинные дома, которые мы посещали, стояли всего
в трех-четырех метрах над землей. Сходни на ночь убирались, и
длинный дом становился совершенно неприступным.
Весь длинный дом построен из плотных строительных
бревен, которые держатся более сотни лет. Жители ежедневно работают
на своих делянках, выращивая рис и овощи. Вечерами собираются на
террасе, разговаривая и танцуя. Дети ездят учиться в интернаты, а на
выходные приезжают домой.
Вся жизнь в длинном доме происходит на виду, включая
семейные скандалы. Помимо вождя в длинном доме есть местное
правление (фотографии и структура правления вывешена на стене). В
некоторых длинных домах есть свой шаман или свой травник.
Образ жизни в длинном доме напоминает чем-то
израильский киббуц. Имущество различается на коллективное и личное.
Те члены общины, которые испытывают нужду, получают безвозмездную
помощь от других членов общины - например, им помогают работать на
их поле или ремонтировать их квартиры.
В религиозном отношении в длинных домах царит полная
свобода и терпимость. Большая часть даяков - христиане, в том числе
и шаман. Это выражается тем, что на дверях некоторых комнат висит
лубочный ньюэйджевский Христос, а раз в неделю приходит падре и
проводит проповедь. Некоторые даяки - мусульмане и у них на двери
видны цитаты из Корана. А некоторые придерживатся только
традиционных верований. Впрочем традиционных верований
придерживаются также и христиане и мусульмане тоже.
Несмотря на видимую простоту и примитивность быта,
жизнь даяков строго регламентирована присутствием разного рода
духов, для взаимоотношений с которыми повсюду развешаны магические
предметы. Над входом в длинный дом висят высохшие пчелиные соты.
Каждую ночь злой дух приходит к дому и запутывается в сотах, и
только к утру умудряется выпутаться. Внизу под входом стоит
деревянный идол - обычно "бог милосердия" или "бог прощения и
терпимости". Идолы охраняют мосты.
Над потолком обязательно висят черепа - трофеи охоты
за головами. Те чрепа которые мы видели, по всей видимости
принадлежали жертвам разборок в середине 60-х годов. Черепа были
закопченые, раз в год устраивают ритуал кормления их дымом.
Личное имущество хранится в огромных китайских
кувшинах. Умерших даяки хоронят вдоль дороги, ставя над могилой тоже
китайские кувшины, где могут отдыхать их души. Чтобы посторонние не
воровали кувшины (а встречаются старые китайские кувшины еще Минской
династии), даяки делают на них небольшие дырки, тогда кувшин
перестает иметь ценность для владельцев антикварных лавок.
В джунглях растет огромное количество растений - от
питательных до лекарственных. Нам показывали астения останавливающие
кровотечения, лимонную траву, баклажаны и огурцы, папайю, ямс. По
утрам даяки собирают каучук, сливая белый сок.
Вечерами
даяки организуют танцы. Часто танцы проводятся когда приезжают
гости. Племена показывают нам свои танцы, а нас приглашают тоже
потанцевать. Дальние гости для них также очень любопытны, и они с
удовольствием их разглядывают. Рекомендуется принимать приглашение
на танец, даже не умея танцевать хорошо.
Перед танцами всех угощают рисовым вином - туаком.
Гости, согласно ритуалу, должны поднести вождю подарки -обычно это
печенья или сладости, которые затем делятся между всеми членами
племени. Вообще не очень удобно в присутствии даяков питаться
отдельно - полагается принесенную пищу делить на всех.
Итак, выпив немного туака, приступают к танцам.
Музыка напоминает индонезийские гамелланы, играют осторожные мелодии
на звонких тарелках, обычно в оркестре около трех человек. Первый
танец танцевал вождь, подражая походке птицы тукана - символа этого
племени. Его движения безукоризнены - он одновременно осторожный,
вкрадчивый и грозный, суровый и величественный, размахивает саблей и
прикрывается щитом, издавая вопль.
Потом вышел шаман, подражая, видимо, дикой кошке,
делая мягкие энергетические пассы, "заколдовывая" пространство
вокруг. Женщины танцуют более плавно и расслаблено, мягко водя
руками, сосредоточив всю энергию в бедрах.
Потом в танец вовлекаются гости, все ходят цепочкой
по кругу, повторяя походку диких зверей.
"Дискотека" длится не долго. После дискотеки
возникает доверительная обстановка, когда все, и члены племени, и
гости, садятся в кружки и ведут беседы.
Шамана
зовут Доктор Ундинг. Он своим видом отличается от всех других членов
племени. Шаман невысокий, слегка согнувшийся,любит ходить в
велосипедной шапочке с козырьком, весь разрисован татуировкой и
слегка улыбается. Уже само присутствие шамана создает вокруг него
хорошее и доброе настроение. Лицо у шамана несколько отрешенное. У
него очень редкая белая бородка. Шаман точно также работает на поле
как и другие жители длинного дома. Он благожелательный,
рассказывает о себе, отвечает на вопросы и позволяет и охотно
фотографируется.
Про шаманов нередко рассказывают страшные истории,
об их необычных способностях сглазить, приворожить, сделать людей
безумными, поссорить или помирить супругов. Некоторые шаманы
принципиально не занимаются "черной магией" и стремятся делать
исключительно добро людям.
Шаманизм в Малайзии - явление достаточно обычное, он
процветает среди всех народов, от самых примитивных до самых
развитых. Я не упоминаю о классическом даосизме, практикующем
постоянные контакты с духами с помощью медиумов - даосизм
рассматривается среди китайцев скорее как непоколебимое научное
мировоззрение. Среди китайцев есть и шаманы, не имещие никакого
отношения к даосским храмам. Они совершают свои обряды, жертвуя
цыпленка и опрыскивая его кровью во время обряда. Малайцы обычно
гадают на Коране и используют заклинания Корана. Даякские шаманы
опираются на помощь духов, однако совсем не так, как это делают
китайцы.
Чем шаман отличается от травника? Травник - это
человек который учился медицине, знает лекарственные растения и
умеет ими пользоваться. Травником может стать каждый при наличии
интереса и старания.
Шаман ни у кого не учится и в детстве даже может не
подозревать, что он шаман. Шамана выбирает дух, проявляя себя через
сны. Доктор Ундинг рассказывал, что первый раз к нему пришел дух,
когда ему было 17 лет. Дух провел его в джунгли и указал на
магические предметы. Все указания духа были всегда точны и
сбывались. Далее доктор Ундинг учился сам, хотя его отец был тоже
шаман. Он сказал что есть пять духов - три мужских и два женских,
один из этих пяти духов и есть шаман. Общение происходит
преимущественно через сны.
От общения с духами происходят знания или появляются
странные предметы, которые дух просит найти. Один раз магический
предмет появился сам у изголовья шамана рано утром. Либо это
кристалл, либо кусок дерева или камень необычной формы, либо
странный предмет, найденый например на изломе дерева, сраженного
молнией. Каждый из этих предметов наделен своей силой, и может быть
использован при определенных ситуациях, болезнях или для
предсказаний.
Излечение
часто происходит почти мгновенно или очень быстро. У шамана есть
кристалл, через который он может смотреть и определять, имеет ли
больной шансы или дела его очень плохи. Доктор Ундинг рассказывал
случай, как ему удалось излечить американского туриста.
Входя в транс, шаман пользуется специальным
покрывалом, на котором нарисованы в стилизовнной форме два семейства
крокодилов, два человека, мужчина и женщина, два орла и две змеи.
Поначалу приход духа к шаману воспринимается им как
нечто крайне необычное или даже страшное. Он понимает что он больше
не властен над собой. Потом шаман привыкает к присутствию духа, и
становится как бы представителем духа. Тут трудно сказать, находится
ли шаман во власти духа или дух во власти шамана - они скорее
сосуществуют, но не будучи тождественными.
К шаману обращаются не только в случае болезни, но и
за советами, нередко при поиске жениха или невесты или при семейных
ссорах.
Шаман хорошо уживается с христианством, на двери его
комнаты тоже висит плакат с Иисусом Христом.
Доктор Ундинг, узнав что мы из России, был приятно
удивлен, что люди из такой дальней глуши интересуются духами.
Хотя многие даяки покидают длинные дома и поселяются
на фермах или в городах, они стремятся жить вместе и селиться рядом
с другими даяками, чтобы хоть как-то поддерживать традиционный образ
жизни. Немало даяков получили в Малайзии современное образование,
освоили компьютеры и заседают в правительстве Малайзии.
Те кто остались в длинных домах, сознательно
выбрали такой образ жизни - кто по причине взаимоотношений с духами
предков, кто из-за необходимости служить другим духам, кто просто
из-за любви к традиционному укладу. Сейчас в длинных домах повсюду
есть электричество и телефон (на случай необходимости вызвать
медицинскую помощь), длинные дома регулярно посещаются врачами и
контроллируются на малярию и эпидемии, которые научились эффективно
лечить. Дети посещают школы-интернаты, в которых введено
компьютерное образование.
Вряд ли следует опасаться что даяки полностью свою
культуру и традицию своих племен.
До сих пор на Сараваке вспоминают тот скандал, который поднял
швейцарский журкалист Бруно Мансер. В период с 1984 по 1990 он
прожил вместе с одним из даякских племен, выучил язык и получил
большой авторитет. Потом он влез в "большую политику", объяснив
даякам, что правительство ущемляет их права, расширяя лесозаготовки
и не делясь с даяками доходами. Ему удалось поднять мощное движение
протеста, когда даяки блокировали заготовки леса. Журналиста стали
поддерживать международные экологические организации. Так как
протест нередко принимал экстремальные формы, правительство объявило
Бруно Мансера персоной нон-грата, он неоднократно высылался из
Малайзии, за его голову была объявлена премия в 50000 американских
долларов. Тем не менее он продолжал тайком проникать в Малайзию,
переходя нелегально границу со стороны Индонезии.
После этих громких скандалов правительство стало
ограничивать иностранцам въезд в глубокие районы Саравака, особенно
журналистам. В мае 2000 года Бруно Мансер опять тайком проник со
стороны Индонезии на территорию Саравака, а потом бесследно исчез, и
на его поиски безрезультатно отправлялись несколько экспедиций, по
инициативе Швейцарии и правительства Малайзии. По одним догадкам он
погиб сорвавшись со скалы, по другим - продолжает инкогнито жить
среди даяков, подзуживая их к протестам, по третьим - он был
потихому схвачен властями и до сих пор находится в изоляции, что
правда маловероятно.
По генеральному плану развития Малайзии до 2020 года
(когда Малайзия собирается именоваться "развитой страной"),
предполагается выборочная заготовка леса с сохранением экологии.
Почти все животные охраняются государством, даже на крокодилов охота
категорически запрещена. Есть надежда что малайцам удастся решить
проблему модернизации племен без ущерба экологии и традициям -
Малайзии уже удавалось решить трудные задачи урегулирования сложных
национальных противоречий, что уже привело к необычайному подъему.
