Стрела (28/871)

В гости к шаманам

Интервью с Павлом Берсневым*

17 июня 2013

В Латинской Америке одни находят неизведанные туристские тропы, другие – богатый материал для исследований, третьи – какой-то особый смысл жизни. Всем этим вместе занимается Павел Берснев – действительный член Русского географического общества, антрополог, религиовед и путешественник. Он рассказал нашему корреспонденту о шаманах Амазонии.

Перу, Боливия, Эквадор, Колумбия – шаманы сохранились там и по сей день. Европейской цивилизации и миссионерам было непросто проникнуть в непроходимую и бескрайнюю сельву (дождевые леса Амазонии). Врачеватели-курандерос и колдуны-брухос сопровождают местных жителей от рождения до проводов в иной мир. Если что-то заболело или нужно навредить врагу – чаще всего обращаются к ним.

В наши дни шаманы готовы раскрыть некоторые секреты пришельцам из «большого мира». Это не туристский аттракцион. Ради досужего любопытства в шаманских церемониях участвовать не стоит. Ведь после нее вы уже не сможете остаться прежним.

Павел Берснев занимается изучением шаманизма уже более двадцати лет, в Латинской Америке - с 2005 года. Некоторое время он жил в семьях шаманов Перу, Эквадора и Колумбии. Материалы многолетних исследований Павла Берснева вошли в его книгу «Священный Космос Шаманов».

«Один из основных ритуалов курандерос, – рассказывает исследователь, – связан с аяуаской (ayahuasca) – отваром, который изготавливают из особых амазонских растений. Шаманы верят, что эти растения являются учителями и призваны передавать людям сакральные знания. Когда выпиваешь этот очень горький напиток, через некоторое время как будто бы открываются двери в иное измерение, и ты начинаешь воспринимать то, что находится за гранью известного нам мира…».

Берснев Павел говорит, что, поскольку все ритуалы обращены скорее к человеческому духу, чем к телу, ты как бы заглядываешь в глубины самого себя, обнаруживая то, от чего стоит избавиться или исправить. И тогда мир внутри и вокруг тебя начинает преображаться…

Свойства и состав отвара аяуаски изучается учеными до сих пор. Ведутся бесконечные споры – считать ли эффект аяуаски галлюцинациями или она действительно открывает дверь в иные миры. Но этноботаника и этномедицина – довольно молодые отрасли науки. Поэтому об окончательных выводах говорить очень рано. По словам Берснева, как бы не относились к шаманскому отвару, независимо друг от друга, в разное время: люди, употреблявшие аяуаску, описывают поразительно схожую картину – все вокруг воспринимается сотканным из сияющих узоров. Мир предстает как своего рода многомерная сеть энергетических потоков, которые намечают контуры объектов, представляя собой как бы энергоинформационную основу воспринимаемой нами действительности. Человек связан с ягуаром, ягуар с деревом, дерево – с птицей, она – с кем-то и чем-то еще. Весь мир – как одно яркое радужное полотно.

Нагляднее любых проспектов экологов аяуаска убеждает человека в том, что мы действительно соединены со всем миром, и любой наш шаг, любое наше слово, и даже мысль отдаются по этой узорчатой сети бытия. Все взаимосвязано и взаимозависимо. В этот момент даже как-то смешно рассуждать об ответственности за наше поведение – тут ты отчетливо понимаешь, что наши правильные и неправильные решения и поступки приносят свои плоды не-ми-ну-е-мо. Ведь то, что в ограниченном восприятии нам кажется изолированным и независимым друг от друга, оказывается в шаманском видении фрагментами одного целого.

«Что интересно, – подчеркивает Павел Валерьевич, – колдуны-брухос не обязательно недобрые и зловредные. Например, я как-то участвовал в церемонии благопожелания на Севере Перу Этот ритуал совершался в полночь в русле высохшей реки в предгорьях Анд. Имеет значение лишь одно: с какими намерениями шаман прибегает к помощи скрытых сил. Ведь эта сила как электричество – сама по себе не хорошая и не плохая. В церемонии колдуну помогают священные уакос. Уакос, (слово из языка кечуа – языка древней империи Инков), может быть что угодно - от огромных пирамид до миниатюрных статуэток. В арсенале шаманов нередко встречаются артефакты, которым более двух тысяч лет. Так вот на одном алтаре (месе) колдуна соседствуют как древние языческие божества-уакос, так и бронзовые фигурки Кришны, христианские святые и Распятие. В зависимости от требований заказчика, колдун обращается либо к «темным», либо к «светлым» помощникам».

Но видеть в странах Латинской Америке только мир колдовства, ехать туда исключительно за атмосферой седой древности – в корне неверно. Павел Берснев говорит, что ему становится смешно, когда он слышит об отсталости стран «третьего мира».

«Вы бы посмотрели на их университеты! Это кузница будущих ученых. Так, например, Католический университет Перу: эта кузница наполнена современной техникой, имеет огромные территории с садами и парками – это настоящий город в городе. При знакомстве с высшими учебными заведениями Южной Америки, сердце кровью обливается, ведь невольно вспоминаешь наши МГУ и СПбГУ. Нам многому можно поучиться у Латинской Америки. Например, как разрешаются распри на национальной почве. Там проблему эту решили: все гордятся не только принадлежностью к своей собственной национальности, к своему роду-племени, но и к нации в целом. Среди перуанцев есть представители множества народов и небольших этнических групп, но при этом все они гордятся тем, что являются перуанцами. Множество народов – одна нация. Такую же картину я наблюдал и в других странах Южной Америки – в особенности в Колумбии».

В латиноамериканском шаманизме не существует единой системы верований и непререкаемых догм. В бесписьменных обществах (именно в таких обществах возникал шаманизм) это просто невозможно. Впрочем, по мнению религиоведа – все мы в какой-то степени шаманы или можем ими быть.

 «Первоначально шаманом был каждый – древние люди непосредственно общались с миром духов, делали подношения хозяевам местности, умилостивляли стихии, властвующие в природе. Первоначально шаманизм был массовым, можно сказать, поголовным. По мере усложнения социальной структуры, шаманизм стал семейным: каждый род верил, что те, в ком течет их кровь, имеют принадлежность к особым тотемам и к духам своих предков. В определенной степени, семейный шаманизм и в наше время сохранился, к примеру, в культуре чукчей. Еще позже сложилась такая картина: шаманом становился уже кто-то один из всего рода-племени. Причем избирался такой шаман не членами племени, а самими духами. Как правило, избранию предшествовала так называемая «шаманская болезнь» и инициация в иных измерениях. Это была, можно сказать, эпоха классического, индивидуального шаманизма.

Именно с такими формами шаманизма – семейной и специализированной-индивидуальной - столкнулись русские колонизаторы Сибири, а затем этнографы «поневоле» (ссыльные поселенцы, ставшие отцами основателями отечественной этнографии – Богораз В.Г, Штернберг Л.Я. и Иохельсон В.И.). В обществах, где на смену родоплеменному строю пришла городская цивилизация (вначале вождества, города-государства, а затем –царства и империи), шаманов постепенно вытеснили на периферию жрецы, которые с одной стороны служили посредниками между народом и небесными силами (через совершение общественных жертвоприношений), а с другой - обеспечивали легитимность действующей власти. Жрецы доказывали народу, что именно их правители – избранники богов или даже их сыновья. В империи Инков шаманы и жрецы сосуществовали в одно и то же время. Жрецы воспевали инков – детей Солнца и Луны. А шаманам отводилась роль посредников с Нижним миром, то есть функции врачевателей. В глубинах амазонской сельвы продолжали практиковать первобытный шаманизм. С приходом европейской цивилизации институт жречества рухнул, доколумбовые империи разрушены захватчиками-конкистадорами, на месте языческих святилищ выросли величественные католические храмы. А вот шаманизм выжил. Ведь он не был связан с царской властью. Постепенно шаманизм слился с народным христианством, превратившись в особое латинамериканское явление - курандеризм**.

В наши дни получило распространение такое синкретическое явление как неошаманизм, вобравшее в себя не только христианские, но и другие элементы и представления разных религий и духовных учений со всего света. Неошаманизм связан с желанием людей постичь мистические таинства Вселенной, преодолеть границы известных возможностей, найти высший смысл бытия и найти ответ на вопрос, зачем они существуют на планете Земля. Если коротко то, принцип современного неошаманизма можно выразить так: мы воспринимаем то, во что мы верим. Чтобы встретиться с чем-то невероятным или совершить что-то особенное, нужно верить в то, что это возможно.

Но так ли уж нов этот принцип? Не Иисус ли еще говорил: по вере вашей дано будет вам? Моя бабушка родом из Забайкалья, детство я проводил в карельской деревушке. Вечерами, когда в печке потрескивали поленья, а за окном стояла кромешная тьма, волшебные сибирские истории, которыми делилась со мной бабушка, так и оживали перед мысленным взором. И кто знает, смог бы я увидеть все то, что увидел в Южной Америке, без той детской готовности к чуду и встрече с миром волшебников?».

В Латинской Америке – и это отмечают многие, даже обычные туристы, – все люди в чем-то похожи на детей: яркие, открытые, жизнерадостные. В дни фестивалей (а фестивали бывают здесь часто) все выходят на улицу не ради совместного распития алкогольных напитков, а ради того, чтобы делиться с прохожими улыбками и радостью, заряжаться энергетикой общего праздника. Влиться в красочное шествие – уже веселье, и без дополнительных градусов.

«В первую неделю, когда прилетаешь в Южную Америку – вспоминает Берснев – щеки болят от постоянных улыбок, здесь ведь все улыбаются, искренне и радостно. Здесь налет угрюмости улетучивается сам собой. Маска отстраненности и недружелюбия, которую так любят носить наши сограждане в мегаполисах, здесь просто неуместна». Почему они такие, какие есть? Наверное, это магия жизни. Она есть в каждом из нас, но некоторым, чтобы открыть ее, нужно побывать в заповедных джунглях Амазонии, допускающим к своим тайнам не каждого. Так что, отправляясь в гости к шаманам, оставьте скептицизм дома и попробуйте с открытыми глазами увидеть то, что вам готова показать жизнь. Ведь кто знает, быть может мы и в самом деле видим то, во что мы верим.

_______________________

* Павел Берснев – действительный член Русского географического общества, выпускник Русской Христианской гуманитарной академии, антрополог, религиовед, этнограф, путешественник, автор ряда книг по религиоведению, философии и психологии (в том числе «Священный космос шаманов», «Лабиринты ума», «Мозг – ловушка для души?»), член Комиссии по изучению стран Латинской Америки Русского географического общества. Многие годы посвятил исследованию традиционных методов духовного врачевания в амазонских джунглях среди шаманов разных индейских племен Латинской Америки, а также занимался исследованиями методов духовного исцеления в Тибете, Непале и Индии.

** «Курандерос» — испанское слово, которое происходит от латинского «cura», означающего заботу, уход и лечение. Соответственно, латинское «curans» переводится как врач, врачеватель, целитель. Отсюда же и английское «cure» — излечение, исцеление.

_______________________

Это интересно: Веритас, чонтас – это что-то вроде магических дротиков. Колдуны-брухос используют сгустки энергии, чтобы навести сглаз, заставить человека заболеть, потерять удачу и так далее. Точно так же целители могут изъять эти дротики из тела жертвы. Можно сомневаться, существует ли такие дротики на самом деле. Но ведь мы до сих пор не знаем, скажем, почему одни люди заболевают раком, а другие нет, почему в какой-то день нам везет, а в иной нет. Чем плохо это объяснение?